Прасковья Андреевна Бесчастная из Нововеличковской боевой путь начала с Кубани в апреле 1942 года. Домом ей стал фронтовой госпиталь 45-53, повседневным занятием – спасение человеческих жизней. С пулевыми ранениями, раздробленными конечностями, истекающие кровью, поступали на операционный стол молодые и пожилые, чернявые и белобрысые, бойцы и командиры. Каждого где-то ждали на родной сторонушке, каждого помнили во взводе, роте и ожидали возвращения. И каждому вместе с уставшим хирургом дарила чуточку своего сердца старшая операционная сестра. Фронтовые дороги ее прошли с Кубани через Крым, Украину, Польшу. И везде день и ночь у операционного стола, отрывистые команды хирурга, борьба со смертью.
П.А. Бесчастная День Победы встретила в Кракове. Имеет медали «За боевые заслуги», «За оборону Кавказа», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
«Мне, не медику, было очень трудно привыкать к запаху крови, медикаментов, к виду открытых ран, к стонам и страданиям. Еще труднее переносила смерть бойцов. Порой теряла сознание в операционной. Постепенно привыкала. Взяла себя в руки, мысленно убеждая: «Другие ведь спасают раненых, а что же я – хуже»?
Под бомбежкой и обстрелом хирурги сутками не выходили из операционной, работали без отдыха, порой без пищи.
После операций раненых выхаживали медсестры и санитарки. В госпитале оставались «тяжелые», кого невозможно было перевозить. Каждого мы кормили и поили с ложечки, писали от их имени письма родным и близким. Вниманием, ласковым словом, заботой, нежным взглядом успокаивали бойцов, пытаясь облегчить страдания. Старались вселить людям надежду, что не все потеряно, даже без рук, без ног эти молодые парни нужны матери, жене, детям, невесте, нужны Родине. Не все поддавались на уговоры. Некоторые ругали и отталкивали нас, но медсестры и санитарки не отступали, делали свое дело. На наших руках умирали совсем мальчишки.
К концу 1942 года стало очень плохо с продуктами. Персонал госпиталя собирал в лесу, в горах, под листьями сухие груши и кислицу. Варили из них компоты. Сами пили и поили раненых.
Дождь, мокрый снег, пронизывающий ветер. Обсушиться негде. Ночью в мороз мокрая шинель становилась колом, гремела, как жесть, примерзала к земле на привалах. Спали на корточках, прислонившись друг к другу».